Выборы в Киргизии срывают маски:хамство как стратегический ресурс
Бурная президентская кампания в Киргизии выходит на финишную прямую. На минувшей неделе и без того признанный беспрецедентно грязным предвыборный марафон в очередной раз вызвал крайнюю обеспокоенность у государств – ключевых партнеров Республики Кыргызстан.
Действующий киргизский президент Алмазбек Атамбаев выступил с заявлением в адрес руководителя дружественного Казахстана, более подходящим для главы воюющей страны. В своей речи на вручении государственных наград 7 октября Атамбаев впрямую указал на преклонный возраст своего казахстанского коллеги, обвинил руководство страны в расхищении национальных богатств, вмешательстве во внутренние дела Киргизии, пообещал «все равно» провести честные выборы и напоследок пригрозил: «Если наши соседи не очухаются, не опомнятся, я буду говорить по-другому».
Психологическое состояние, в котором очевидно потерявший ощущение политической реальности уходящий киргизский президент делал свое яркое заявление, объяснимо. Паника по поводу более чем возможного срыва того, что он понимает под «честными выборами», а, по сути, спецоперации «преемник», грозит превратить его в политического банкрота. На глазах тающий политический ресурс заставляет Атамбаева под угрозой возможных личных последствий в случае провала его сценария транзита президентской власти снимать маску «отца киргизской демократии» и, переходя к прямым угрозам, играть ва-банк.
Алмазбек Атамбаев неоднократно обещал, в том числе и с трибуны 72-й сессии Генассамблеи ООН, что президентские выборы будут честными и прозрачными, но сам же и нарушил это обещание. Прежде всего, самим фактом демонстративного назначения своим политическим преемником экс-премьера Сооронбая Жээнбекова. Со всеми атрибутами последующего беспрецедентного использования мощнейшего административно-ресурсного вмешательства в ход избирательной кампании. Это давление с целью не допустить «неправильного» использования гражданами Киргизии своего конституционного права на свободное волеизъявление осуществлялось с самого старта кампании. Тогда «правильный» выбор в пользу Жээнбекова и против его потенциальных соперников в единодушном верноподданническом порыве сделал весь подконтрольный действующей власти медиакомплекс Киргизии.
Не стали исключением и прошедшие 4 октября на государственном телеканале дебаты претендентов. Прежде всего, в глаза бросилась неприкрытая работа ведущего на президентского ставленника и явно согласованные с его штабом «редакционные» вопросы. Но, тем не менее, в процессе дебатов стало очевидно, что административный ресурс как основной фактор спецоперации «преемник» дает существенный сбой.
Сооронбай Жээнбеков в ходе полемики со своим основным конкурентом – предпринимателем Омурбеком Бабановым — неоднократно срывался на агрессивную истерику. За оставшиеся несколько дней до назначенного на 15 октября голосования большинство избирателей, очевидно, определились со своими симпатиями. Для них теледебаты стали скорее занимательным зрелищем, в процессе которого у них была возможность убедить себя в верности своего выбора. Однако, судя по поведению перед камерой дебютировавшего в публичном полемическом жанре Жээнбекова, он воспринимал свое выступление как один из последних шансов на этот выбор повлиять. Но для зарубежных наблюдателей моменты его эмоциональных заготовленных и спонтанных импровизаций стали важнейшим источником невидимой простому зрителю информации.
Выступление ставленника действующей власти добавит работы аналитикам, прежде всего, тех стран, которым в силу тесных экономических и политических связей с Киргизией далеко не безразлично, кто и как будет формировать политику страны на ближайшие шесть лет. Примеряя на себя роль высшего руководителя страны, Сооронбай Жээнбеков, привыкший тихо держаться в политической тени всех киргизских президентов, в кандидатских дебатах непроизвольно обнажил свой, доселе не проявленный, подлинный личностный и политический профиль. Попутно выдавая признаки своих скрытых мотивов в отношении стратегии, которую действующий президент Атамбаев именует «преемственностью курса стабильности».
Для структур, которые занимаются стратегическим анализом, произошедший в ходе предвыборных дебатов 4 октября обмен кандидатов взаимными обвинениями — стандартная мировая практика. Об участниках президентской гонки им известно заведомо больше, чем соперники выносят на широкий экран. Гораздо более важным для стратегических выводов является поведение участника в отношении оппонента и стиль, в котором он реагирует на неудобные вопросы.
В этом ключе одним из самым ярких эпизодов кандидатской полемики стал момент, в котором Жээнбеков, обращаясь к Бабанову, перешел на «ты». «Я обращаюсь к тебе на «ты», потому что я тебя знаю с 2005 года. Ты птенец для меня, и ты не сможешь бороться с коррупцией», — заявил он. А затем, несмотря на требование Бабанова относиться к нему уважительно, Жээнбеков отметил, что Бабанов младше его.
Во внешней политике такие моменты чреваты casus belli – вероятно, неизвестным Жээнбекову международным термином, означающим «повод к войне». Поэтому опытные политические деятели, ответственные за сохранение международного баланса и стратегические интересы своих стран, стараются не только воздерживаться от подобных «оговорок», но и предельно сдержанно на них реагировать. Подобно министру обороны России Сергею Шойгу, который мог усмотреть территориальную претензию на свою историческую родину – Алтай в этногенетических «алтаистских» фантазиях Алмазбека Атамбаева. Но, в отличие от сходной квазиисторической риторики украинского президента Порошенко, националистические фантазии действующего киргизского руководителя, назвавшего гигантские пространства России исконными киргизскими землями, остаются без последствий — исключительно в силу солидарной ответственности за партнерские отношения в рамках ОДКБ и ЕАЭС. Но это, по понятным причинам, доверия межгосударственным отношениям не добавляет.
Легко представить, что мог испытать при знакомстве с ярким жээнбековским «ты – мальчик» руководитель Чечни Рамзан Кадыров, который в тот день готовился отметить свое 41-летие. Вряд ли такое высказывание 59- летнего Сооронбая Жээнбекова вызвало бы приступ умиления и у руководителя Госдумы России Вячеслава Володина (1964 г.р.) и 44-летнего полковника Александра Орлова, назначенного указом президента РФ командиром российской авиабазы в киргизском Канте. Вне всяких сомнений, он в этот момент задумался о судьбе своих подчиненных, которые испытывают все более враждебное отношение со стороны религиозно ориентированных окрестных жителей. Верующие находятся под влиянием имама главной местной мечети, который в проповедях открыто выступает против пребывания российских военных на территории республики, поскольку «российская армия убивает правоверных в Сирии». На вверенном полковнику Орлову объекте системы Договора о коллективной безопасности, очевидно, уже ознакомились с активно распространяемым в местной блогосфере письмом «простой киргизской женщины», которая недоумевает, почему российская база не платит за свое пребывание в Киргизии так, как это делала американская: «Если во время полетов сливается керосин, что вредит посевам, если пугается скот на пастбищах, то за это надо платить».
Несомненно, на проявленное Жээнбековым в дебатах отношение к собеседнику обратит внимание и 37-летний эмир Катара Эмим аль Тани. Вряд ли руководитель государства после этого будет безгранично доверять тому, кто через связи своего разветвленного клана опирается на его внешнеполитический ресурс. И не только потому, что будет подозревать за учтивыми речами отношение к себе как к «мальчику», чреватое предательством, когда сильный оказывается в слабом положении. Обладающий богатым глобально-политическим опытом «юный» шейх Катара не может не просчитывать ситуацию такого сюжета в паре «Атамбаев-Жээнбеков», когда они поменяются политическими статусами. Также для радетеля «подлинного» ислама хамское высокомерие к единоверцу никак не рифмуется со священным писанием. На этом фоне демонстративная набожность Жээнбекова, совершенные им хаджи к святым местам и открытые в парламенте молельные комнаты предстают лицемерным использованием религии как личного карьерного инструмента и попыткой забивать Кораном политические гвозди.
По всем признакам поведение Жээнбекова во время дебатов выглядит как хорошо усвоенный вассалом стиль его покровителя – проявлять высокомерие уязвленного комплекса личностной недооценки и ссориться с партнерами в угоду сиюминутным политическим или настроенческим мотивам. Весь мировой дипломатический протокол снисходительно потешается над высокомерием Атамбаева на уровне колхозного парторга, не покидающего начальственного кресла при разговоре даже с самыми статусными гостями кабинета.
В связи с этим в соседнем дружественном и партнерском Казахстане доведенная Жээнбековым до открытого хамского лоска преемственность стилю и курсу его политического патрона не может не восприниматься как наследуемый тяжелейший кризисный узел во взаимоотношениях двух стран. Первый сигнал обострения отношений между этими государствами прозвучал, когда правительство Казахстана выставило заслон на пути некачественного продуктового импорта из Киргизии. Тогда, в ответ на конструктивный подход казахстанского руководства к разрешению возникшей проблемы и выделение Киргизии 200 млн долларов на создание приграничных лабораторий для оперативной экспертизы качества, Атамбаев предпочел обвинить Казахстан в «экономической блокаде».
Затем от киргизского МИДа последовала гневная нота протеста по поводу встречи казахстанского лидера Нурсултана Назарбаева с оппозиционным кандидатом Омурбеком Бабановым. Нота содержала обвинение во вмешательстве Казахстана в киргизские президентские выборы. Двойные стандарты были налицо. Накануне Назарбаев встретился со ставленником Атамбаева Жээнбековым, а в ходе своего официального визита в Бишкек президент Узбекистана Шавкат Мирзиеев провел такие же встречи с группой участников киргизского президентского марафона. Назарбаев однозначно расценил демарш Атамбаева как недружественный жест. В прессе получил распространение недвусмысленный намек на неадекватность политической самооценки киргизского руководителя: «Бюджет одной лишь Алматы пятикратно превышает бюджет всей Киргизии».
Характерно, что в своей субботней речи Атамбаев повторил все то же обвинение в адрес Нурсултана Назарбаева во вмешательстве в киргизские президентские выборы. Возможно, в этот момент он забыл, что в свою бытность кандидатом в президенты он сам был принят российским руководителем Владимиром Путиным. То есть, по своей же логике, признал свое президентство нелигитимным, косвенно обвинив главу России во вмешательстве в избирательный процесс и формально возложив на него ответственность за выбор киргизского народа в свою пользу. Отсюда – один шаг до обвинения Атамбаевым России и всего ЕАЭС в провале его экономического курса и готовности пожертвовать перспективами ключевого для Киргизии сотрудничества в этой организации. В своей «обвинительной» речи против президента Казахстана он уже дал повод к озабоченности на эту тему. Выразив мысль о том, что казахстанская элита поддерживает его свергнутого предшественника Курманбека Бакиева, он, по сути, помимо Казахстана, послал сигнал еще двум сильнейшим партнерам по Евразийскому содружеству. Это не может не учитываться руководством Белоруссии, в которой пребывает Бакиев, и России, предоставившей убежище еще одному киргизскому политическому изгнаннику – ее первому президенту Аскару Акаеву. Вопрос – где искать место для политической пенсии самому Атамбаеву в случае окончательной утраты им контроля за развитием ситуации – не риторический, учитывая его феноменальную способность превращать во врагов бывших друзей.
Во время прошедших предвыборных дебатов наблюдатели обратили внимание на то, что, отвечая на вопросы оппонентов, Жээнбеков постоянно подглядывает в планшет. Если шпаргалки ответов ему отправлял сам начальник его избирательного штаба – бывший личный шофер его покровителя, вряд ли он смог бы оперативно объяснить прописную истину: отношение к собеседнику отражает отношение к самому себе. В политическом диалоге это становится критерием отношения к собственной стране и своему народу. В том числе, и к его основополагающему праву – свободно выразить свою избирательную волю.
Ярчайшим примером отношения киргизской власти к собственному народу явилась развернувшаяся на минувшей неделе «война социологических опросов». На днях действующая власть Киргизии распространила данные социологического замера рейтинга кандидатов в президенты. Согласно этому исследованию, ставленник Атамбаева Сооронбай Жээнбеков лидирует со значительным отрывом от своего главного соперника Омурбека Бабанова. Компания «Эль-Пикир» выдала рейтинг Жээнбекова в 40,4%. А рейтинг Бабанова за этот же период, согласно этому замеру, упал с 40% до 20%.
Обращает на себя внимание то, что фактически прекративший свою деятельность еще в 2014 году центр исследований общественного мнения «Эль-Пикир», на данные которого ссылается аппарат киргизского президента, не озаботился «мелочами»: не привел стандартных для таких исследований данных по возрастным и региональным предпочтениям аудитории, количеству опрошенных и, главное, – методике социологической выборки. А на официальном сайте подрядившегося на эту работу центра — ни строчки о выполненном знаковом заказе. Это позволяет уверенно предположить, что проведенное исследование не просто высосано из пальца в угоду заказчика. Оно – превосходный инструмент для оправдания возможных фальсификаций при подсчете голосов. Потенциальный масштаб этих админресурсных мероприятий может быть понятен, если сравнить данные «Эль-Пикир» с результатами проведенного с соблюдением всех строжайших международных норм соцопроса российского центра мониторинга «Прагма». Он дает Жээнбекову катастрофические 12% поддержки избирателей Киргизии против 65% в пользу Бабанова.
В международных экспертных кругах зреет обоснованное опасение, что Атамбаев грубейшим образом расчищающий путь к президентскому креслу своему ставленнику Жээнбекову, продолжит использовать властный ресурс и непосредственно во время выборов. И признаки такого сценария, чреватого открытым гражданским противостоянием, уже трудно скрыть от независимых наблюдателей. По конфиденциальной информации из «проблемной» Ошской области, которая в 2010 году пережила кровавый этнический конфликт, задействование сил МВД в избирательной кампании Сооронбая Жээнбекова по масштабу беспрецедентно за всю историю независимости Киргизии. Наблюдатели утверждают, что всех работников прокуратуры, милиции, судов, ГСИН, ГКНБ собирают на бесконечные заседания, где настойчиво объясняют, что их судьба зависит от того, как проголосуют избиратели Ошской области. Настоятельно требуют обеспечить «правильное» голосование родных и близких работников силовых структур. Также требуют проводить постоянную работу по месту проживания, переписывать соседей и жителей, поясняя им, что они будут под контролем в день голосования.
На этом фоне в официальных заявлениях власть неуклюже пытается переложить ответственность за возможные беспорядки на «экспертов, журналистов и политиканов», которые «запугивают население» с целью набрать на выборах дополнительные голоса. Об этом ресурсу StanRadar.com заявил по возвращении из инспекционной поездки в ошский регион генерал-майор киргизских спецслужб Артур Медетбеков. Вопреки «страшилкам», которые распространяет часть экспертного сообщества, как утверждает Медетбеков, «ситуация полностью находится под контролем правоохранительных органов». И при этом «спящие ячейки террористических организаций были и есть на юге и на севере страны». «Около 700 кыргызстанцев в настоящий момент находятся на Ближнем Востоке, часть из них воюет на стороне боевиков. Ситуация дает повод задуматься», — заявляет Медетбеков. Он поясняет, что борьба с радикалами должна быть системной и своевременной.
Трудно сказать, отражает ли это уровень компетентности высокопоставленного сотрудника или налицо – отношение к народу, которому предлагают не заметить очевидного сбоя логики. Чем спецслужбы занимались все минувшие годы, когда на их глазах при попустительстве государственной власти, в том числе и экс-премьера Жээнбекова, разворачивалась сеть саудовских фундаменталистских мечетей и молельных домов? Почему не вызывала тревогу деятельность экстремистских исламских организаций, запрещенных во всех остальных странах СНГ? Зачем Атамбаев испортил отношения с бывшим «старшим братом» — турецким президентом Эрдоганом, когда ответил грубым отказом на требование Турции после провала государственного переворота ликвидировать в Киргизии источник государственной угрозы – развитую сеть учебных заведений экстремистского проповедника Гюлена? И как можно утверждать о том, что ситуация находится под контролем и при этом бездействовать в раздумьях по поводу реальной угрозы безопасности страны – исламского террористического подполья? Уже сейчас даже частные таксисты в Бишкеке отмечают наплыв в столицу «бородатых крепких молодых людей», которые, в отличие от предыдущих вояжей, не договариваются об обратной дороге.
В этом контексте далеко не безобидным выглядит еще один демарш Атамбаева против президента Казахстана в его субботнем выступлении. Киргизский руководитель заявил, что власть в сопредельной стране принадлежит не казахам, а наследникам Чингиз-хана. Эта апелляция к низменным националистическим инстинктам свидетельствует об исчерпании у действующего киргизского руководства «стандартного» административного ресурса и готовности применить националистический фактор как политический инструмент. Чем канализация в национализм народного недовольства провалами экономической политики закончилась для Украины – известно.
Существует ли вариант «управляемого хаоса» как страховочной заготовки действующей власти на случай провала ее спецоперации «преемник» с целью введения чрезвычайного положения и объявления выборов недействительными, или власть просто не просчитывает последствий грубого применения административного ресурса и не контролирует ситуацию? В любом случае под угрозой окажется в первую очередь мирное население. А России как основному стратегическому партнеру Киргизии надо быть готовой к тому, что при серьезных, зафиксированных международными наблюдателями нарушениях и сбоях избирательного процесса ответственность за признание итогов президентских выборов в Киргизии может лечь дополнительным грузом в багаж ее международных проблем.
Роман Газенко, публицист
