Юрист Алексей Салимулин о субъективном праве агента выступать истцом по поручению принципала
Актуальность рассматриваемой нами темы обусловлена тем, что агентские договоры основательно заняли свою нишу в повседневном деловом коммерческом обороте, и как следствие, в арбитражной практике стали возникать споры в сфере данных представительских отношений.
Статьей 1005 Гражданского кодекса РФ установлено, что по агентскому договору одна сторона (агент) обязуется за вознаграждение совершать по поручению другой стороны (принципала) юридические и иные действия от своего имени, но за счет принципала, либо от имени и за счет принципала. Права и обязанности агента закреплены в ст. ст. 1006, 1007 и 1008 Гражданского кодекса РФ. Закон позволяет сформулировать в договоре агентирования условие, ограничивающее те или иные права одной или обеих сторон (ст. 1007 ГК РФ).
По сделке, совершенной агентом с третьим лицом от своего имени и за счет принципала, приобретает права и становится обязанным агент, хотя бы принципал и был назван в сделке или вступил с третьим лицом в непосредственные отношения по исполнению сделки. По сделке, совершенной агентом с третьим лицом от имени и за счет принципала, права и обязанности возникают непосредственно у принципала.
Модель агентского договора, установленная гражданским законодательством, допускает совершение сделок и выполнение сопряженных с реализацией сделок фактических действий.
Вместе с тем, ни при каких обстоятельствах по агентскому договору не могут быть переданы правомочия по защите субъективных гражданских исключительных прав, поскольку это противоречит легальной конструкции агентского договора, а также статье 1233 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей формы передачи исключительных прав.
Нарушение исключительных прав (включая смежные) не является сделкой, а является гражданским правонарушением. Право преследовать за нарушение исключительных прав принадлежит правообладателю на основании факта создания охраняемого законом произведения (статья 1229 Гражданского кодекса Российской Федерации) или на основании договора об отчуждении исключительного права или лицензионного договора (статья 1233 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Иные формы передачи исключительного права действующим гражданским законодательством не предусмотрены, и эти положения не могут быть изменены иным договором, в том числе, агентским.
Кроме того, право на защиту является элементом субъективного гражданского права (в том числе, исключительного) и не может быть передано по договору иному лицу при сохранении иных элементов субъективного права за правообладателем.
При таких обстоятельствах иск мог быть предъявлен только от имени правообладателя, и только в пользу правообладателя может иметь место присуждение.
Подтверждением вышеуказанных норм также служит сложившаяся судебная практика. Так, например, в постановлении Президиума ВАС РФ от 19.03.2013 N 13537/12 указано, что право на предъявление иска истцом (агентом) обосновано условиями договора, согласно которым правообладатель передал права на получение присужденных денежных средств по искам о взыскании компенсации за нарушение прав принципала, суды пришли к обоснованному выводу о том, что данного правомочия недостаточно для признания за агентом права на обращение в суд от своего собственного имени с иском о взыскании компенсации за нарушение исключительных прав правообладателя.
Поскольку агентству не передавались исключительные права, оно не может быть признано надлежащим истцом по заявленному требованию ввиду отсутствия у него субъективного права, подлежащего защите.
Также свою оценку субъективного права агента дал Президиум ВАС РФ в постановлении от 19 марта 2013 г. N 13537/12. В рассматриваемом деле заявленное агентом (истцом) требование о защите исключительных смежных прав путем взыскания компенсации направлено на защиту не его собственного права, а права принципала (общества), поскольку в установленном законом порядке исключительные права агенту не отчуждались. Нарушение исключительных прав вообще не является сделкой, в том числе, совершенной агентом во исполнение указаний принципала, а порождает деликтное обязательство (обязательство вследствие причинения вреда), возникшее у предпринимателя вследствие нарушения исключительных смежных прав общества. Обязанность возместить вред, причиненный нарушением, не связана с исполнением или неисполнением договорных обязательств. Несмотря на то, что свое право на предъявление иска истец обосновал условиями договора, согласно которым правообладатель передал права на получение присужденных денежных средств по искам о взыскании компенсации за нарушение прав принципала, суды пришли к обоснованному выводу о том, что данного правомочия недостаточно для признания за агентом права на обращение в суд от своего собственного имени с иском о взыскании компенсации за нарушение исключительных прав правообладателя. Поскольку агентству не передавались исключительные права, оно не может быть признано надлежащим истцом по заявленному требованию ввиду отсутствия у него субъективного права, подлежащего защите.
Определенная судебная практика сложилась и при проверке товариществ по вопросам соблюдения обязанности по зачислению наличных денежных средств на специальный банковский счет. Выявляются определенные нарушения требований законодательства, выражающиеся в неиспользовании и не внесении на специальный банковский счет для осуществления расчетов поступивших от физических лиц платежей за жилые помещения и коммунальные услуги. Например, в Постановлении Верховного суда Российской Федерации от 5 июля 2016г. №306-АД16-4262 указано, что в соответствии с положениями статьи 155 Жилищного кодекса Российской Федерации товарищество является получателем платы за содержание и ремонт жилого помещения, а также платы за коммунальные услуги в порядке, установленном органами управления товарищества собственников жилья. С учетом того, что товарищество является юридическим лицом, которому вносится плата за жилое помещение и коммунальные услуги, такая организация не является платежным агентом, поскольку для целей Закона N 103-ФЗ она признается поставщиком услуг.
Осуществляя деятельность по управлению многоквартирным домом, в том числе, по предоставлению собственникам помещений коммунальных услуг, товарищество в соответствии со статьей 155 Жилищного кодекса Российской Федерации оказывает коммунальные услуги и взимает плату за них, проводя последующий расчет с ресурсоснабжающими организациями за поставленные ресурсы на основании указанных договоров, по условиям которых товарищество является заказчиком, и именно у него возникают обязательства перед ресурсоснабжающими организациями по оплате поставленных ресурсов. Договоры между ресурсоснабжающими организациями и физическими лицами о поставке ресурсов не заключены, так же как не заключены и агентские договоры между ресурсоснабжающими организациями и товариществом об осуществлении последним приема от физических лиц денежных средств, направленных на исполнение их денежных обязательств перед поставщиками коммунальных услуг (ресурсоснабжающими организациями). Таким образом, товарищество не является платежным агентом.
Рассмотрим еще один пример применения агентского договора с морскими агентами по демереджу. Согласно информационному письму от 13.08.2004г. №81 «Обзор практики применения арбитражными судами кодекса торгового мореплавания РФ», правило статьи 404 КТМ РФ ограничивает передачу права на предъявление претензий и исков к морскому перевозчику, но не ограничивает передачу самим морским перевозчиком (судовладельцем) своему агенту права на предъявление претензий и исков к контрагентам судовладельца по заключенным между ними договорам морской перевозки. Однако агент может предъявить от собственного имени иск о взыскании сумм, причитающихся перевозчику (судовладельцу) по заключенному им договору морской перевозки груза, лишь при условии передачи (уступки) агенту соответствующего материального права (требования).
Кроме того, закрепленное в договоре морского агентирования право морского агента осуществлять сбор (инкассирование) фрахта и иных сумм, причитающихся судовладельцу по договору морской перевозки груза, не означает его право предъявлять от своего имени иски о взыскании этих сумм.
По смыслу статьи 232 КТМ РФ, статьи 1005 ГК РФ и статьи 4 АПК РФ и с учетом общих положений обязательственного права агент вправе обращаться в суд от своего имени только за защитой собственного права, связанного с владением товаром принципала или возникшего из сделок с третьими лицами во исполнение указаний принципала или перешедшего к агенту от принципала в порядке уступки права требования.
Таким образом, в ситуации, согласно которой правообладатель передает права на получение присужденных денежных средств по искам о взыскании компенсации за нарушение прав принципала, можно прийти к обоснованному выводу о том, что данного правомочия недостаточно для признания за агентом права на обращение в суд от своего собственного имени с иском о взыскании компенсации за нарушение исключительных прав правообладателя.
В ситуации, когда агентству не передавались исключительные права, оно не может быть признано надлежащим истцом по заявленному требованию ввиду отсутствия у него субъективного права, подлежащего защите.
Юрист Алексей Салимулин