Дмитрий Орешкин: все {нити управления страной опять у Путина}
— Дмитрий Борисович, какова, на ваш взгляд, дальнейшая судьба Владимира Путина?
Дмитрий Орешкин: У нас все политические институты в глазах общественного мнения непопулярны, а популярен один президент. И от его слова может зависеть судьба следующего президента.
Но у такого рода политических структур есть слабая сторона — выйти из них нельзя. Потому что, как только ты вышел, у тебя нет никакой защиты. В этом смысле Ельцин совершил довольно рискованную акцию – он доверился Путину, и Путин, надо ему должное отдать, свои обязательства относительно группы Ельцина и его самого выполнил блестяще.
Путин не позволил спустить на Ельцина всех собак, хотя всегда есть такой соблазн. Но, в общем, ему этого и не нужно было: экономика развивалась хорошо, деньги были, жизнь понемножку улучшалась. Но то, что Путин — игрок, соблюдающий административные понятия, это действительно так. Это его главный политический капитал.
— Так кем он, все-таки, станет после 2008 года?
— Об этом гадать бессмысленно. Он может стать кем угодно. Место в строю, как он сам сказал, Путин себе найдет. Видно одно – все нити управления страной опять у Путина. Он никакая не "хромая утка", он персона номер один. Все зависит от него, все решает он — это научный факт.
— А почему Путин сделал ставку на "Единую Россию"? И зачем тогда надо было создавать "Справедливую Россию"?
— По-видимому, пытались построить двухпартийную систему. Но когда прошли региональные выборы, оказалось, что на местах административный ресурс не умеет работать на две корзины. Он умеет работать только на одну. И произошел тот самый раскол элит.
Вот конкретный случай. В Свердловской области губернатор Россель работает на "Единую Россию", избирательная комиссия снимает с регистрации кандидатов от "Справедливой России", и тут же в избирательную комиссию звонят люди из ФСБ и спрашивают: что вы там делаете? Но чиновники привыкли к тому, что им дана команда — и они ее выполнили. Но одна команда — от губернатора, другая — от высоких начальников из Москвы, которых тоже нельзя "послать"…
— А что представляют собой сейчас партии в России?
— Партии — это вещи внутри себя, абсолютно немонолитные. В "Единой России", например, есть люди от Сечина, есть люди от Иванова, от Якунина, от Лужкова. И все они работают вовсе не на Грызлова. Они все работают на интересы своих реальных боссов. Но вместе это все называется "Единой Россией". Она существует только потому, что есть общий интерес – что я называю "бюрнисом" – бюрократическим бизнесом. То есть сплав такой — бюрократии и бизнеса. И они понимают, что прежде всего нельзя упустить общую власть из рук, общий ресурс.
Внутри "Единой России" бюрократы-бизнесмены могут грызться сколько угодно, но на выборах они должны держаться в абсолютном большинстве, понятно, по каким причинам. И Грызлов как администратор с этой идеей справляется. Хотя как публичная фигура он никакой.
— А что со "Справедливой Россией?"
— То же самое "Справедливая Россия". Тем чиновникам, тем бюрократам, тем бизнесменам, которым не хватило места в "Единой России", открылась дверь в "Справедливую Россию". Но опять же, посмотрев на реалии политической жизни, в Кремле приняли решение, что "Справедливую Россию" надо придержать. Потому что не нужна ситуация, которая имела место в Ставропольском крае, когда "Единая Россия" возьми и проиграй "Справедливой России". Тем более под "Справедливую Россию" начали выстраиваться мэры, потому что у них есть системный конфликт с губернаторами.
— А что представляют собой коммунисты?
— Это ценностная партия. Зато у них нет никакого административного ресурса. Такого класса, как "красные директора", которые были раньше и поддерживали коммунистическую партию, просто не существует. Все эти "красные директора" давно превратились в преуспевающих бизнесменов и находятся в "Единой России". Им для развития своего бизнеса нужны хорошие отношения с Кремлем и никакой Геннадий Андреевич Зюганов им не нужен.
Коммунистическая партия стала сугубо ценностной и в связи с этим демократичной. У нее нет административного ресурса, у нее за спиной мало крупного бизнеса. В этом смысле коммунисты стали воплощением демократии. Они действительно больше всего переживают из-за честных выборов. И правильно переживают, потому что голоса у них воруют и отдают "Единой России".
Но все равно партии пока еще ситуативные. Партии — это, условно говоря, такие майки спортивные: кто-то надел майку "Справедливой России", кто-то — "Единой России", кто-то — коммунистической партии. Это такой товар пиарный для избирателя. На самом деле под этими партиями идет реальная политическая борьба между группами влияния.
Например, московская "Единая Россия" де-факто Грызлову не подчиняется. Она подчиняется Лужкову – и это все понимают. Поэтому за выборы в Москве отвечает Лужков, а не Грызлов. Он проводит своих людей, вот там идет какая-то конкуренция. Но, в общем-то, такая конкуренция и борьба в долгосрочном стратегическом плане и ведет к развитию демократии.
— Таким вот парадоксальным образом?
— Я думаю, что у всех так было. Просто у нас ложное впечатление, что народ выходит на улицу и завоевывает демократию. Парламент — это было такое учреждение в Англии для того, чтобы феодалы и городские элиты, то есть буржуа, вели торг со своим сувереном. Вот они садились и начинали договариваться. Внутриэлитный торг – это и есть парламент.
И наш парламент точно такой же. Там на самом деле собираются группы влияния: от того же Лужкова, московские, питерские, военные, там есть регионалы, которые протаскивают свои группы. Когда избирателям говорят, что парламент – это представительство народа, то это, мягко говоря, очень сильное упрощение. Парламент — это представительство групп влияния. Вот через эту фазу мы проходим, но это в конечном итоге и должно привести к демократии.
Беседовал Сергей Морозов
