Логика ультиматумов в энергетике не срабатывает
— Владимир Викторович, Россия сама предложила основную тему на саммите «Большой восьмерки» – энергетику. В чем заключается стратегия России по укрепления глобальной энергетической безопасности?
— Стратегия России в энергетической сфере наверно никогда не была большим секретом. С недавних пор это общедоступный в печатном виде документ. И можно четко получить представление, в каком направлении движется Россия в энергетической сфере с точки зрения своего внутреннего рынка, обеспечения нужд своей экономики.
Я считаю самоценным уже то, что вопрос энергетической безопасности, в широком понимании этого слова, обсуждается на саммите «Большой Восьмерки» именно в России в формате ведущих развитых экономик мира.
Что Россия предлагает конкретно, то она предлагает скоординировать свои действия на национальном уровне в такой области, как энергетический рынок и сделать его более предсказуемым. Россия предлагает инициативы, связанные с экологичностью использования и добычи энергоресурсов, инициативы по развитию технологий доставки этих ресурсов, развитию потребительских технологий. Все это не новые темы. Но в таком формате хотелось обсудить их именно на «Восьмерке».
— Россия в своих переговорах с Европой настаивает на долгосрочных контрактах, как повышение предсказуемости рынка?
— Я бы так не сказал, никто не отвергает свободный рынок. Но рынок должен быть надежным. Говоря о долгосрочных контрактах, мы не отвергаем спотовые и среднесрочные контракты. Мы лишь говорим о том, что эксперты и Международное энергетическое агентство (МЭА) прогнозируют необходимость инвестиций в ближайшее время в энергетическую сферу просто в громадных объемах – это десятки миллиардов долларов. Необходимо иметь возможность достигать того уровня рисков, который позволяет делать эти огромные инвестиции на большой срок. А у нас в сфере энергетики мало что дешевеет, а скорее постоянно дорожает. Это и удорожание добычи, которая происходит на шельфе, нефть и газ сейчас глубже залегают, уже добываем все с меньшими коэффициентами извлечения.
— Но если посмотреть на динамику роста цен, то получается, что России нечего бояться – цены на энергоносители постоянно повышаются. Тогда спотовый рынок России должен быть выгоден.
— Спотовый рынок имеет тренд не только повышающий. На спотовом рынке достаточно посмотреть на последние две недели, чтобы увидеть, как цена по нефти ходит то вниз, то вверх. Кто-то выигрывает, кто-то проигрывает. Нужно иметь предсказуемость, и в том числе, чтобы иметь возможность вернуть тот финансовый ресурс, который вкладываешь.
— Россия предлагает повысить взаимозависимость между производителями и потребителями энергии через обмен энергоактивами между странами?
— Россия выступает за рынок, а рынок – это беспрепятственное движение капиталов в независимости от того, куда попадает капитал. Поэтому в идеале хотелось бы, чтобы обмен активами и капиталами был наиболее свободным. Начиная от сектора добычи и до сектора сбыта. Это взаимопроникновение позволяет экономически связать производителей и потребителей на различных этапах этой цепочки.
— Почему эта идея не вызывает симпатий у Европы?
— Я думаю, что сегодня на мировом энергетическом рынке еще никто не готов глубоко переходить на наднациональный уровень. В большой степени каждая страна оперирует интересами национальной безопасности, это все понятно и неизбежно. Поэтому это издержки защитной реакции, если хотите.
— Есть такие разговоры, что, если ЕС не примет условия по обмену энергоактивами и долгосрочные контракты, то Россия готова переориентироваться на поставки нефти в Китай?
— Я не знаком с риторикой в такой ультимативной редакции. По-моему, это не так. Вместе с тем, если обратиться к реалиям, то капитал ищет пути, где больше норма прибыли. Это везде так, это не уникальное энергетическое ноу-хау. Поэтому можно говорить о диверсификации, необходимости поставлять ресурсы на различные рынки. Но все равно не будет моно подхода. Никто с головой полностью в Китай не уйдет.
Здесь ситуация в чем-то схожа с Европой. Мы прекрасно понимаем и приветствуем, что Европа диверсифицирует своих поставщиков. Это способ снизить рынки. В той же степени поставщик пытается снизить риски для себя, если он хочет долго и хорошо жить на рынке. Ничего в этом удивительного нет, и здесь логика ультиматумов не срабатывает.
— Могут ли Россию на саммите обвинить в энергетическом давлении на Украину или на Молдову, например?
— Я не хочу в это верить. С российской точки зрения, это выглядит очень странно. Россия, начиная с 90-х годов, привержена рыночным реформам и избавляется от таких атавизмов, как поставка или продажа любых товаров, будь это апельсины, бананы или газ, по ценам, которые не соответствуют экономике.
— Концепция энергобезопасности предлагает продажу энергоактивов по заниженным ценам беднейшим странам. Россия поддерживает такую инициативу?
— Я не в праве один за всю Россию формулировать позицию по такому вопросу. Но нужно говорить об обеспечении энергией беднейших стран, которые не способны это сделать самостоятельно, по гуманитарным причинам, просто, чтобы люди имели там возможность книжки читать вечером.
А вот дальше я не знаю, стоит ли продавать энергоресурсы по низкой цене. Мне кажется более интересным субсидировать не цену, а потребительские технологии. Необходимо широко внедрять передовые технологии там, где эти страны или люди не способны их приобрести.
— Для создания эффективной системы глобального энергообеспечения по оценкам МЭА потребуются инвестиции в период до
— Большие инвестиционные ресурсы естественно нужны России. Но они нужны и многим другим странам, претендующим на роль поставщика энергоресурсов и просто энергии. А с точки зрения привлечения капитала идет конкуренция в мире за капитал и не только внутрисекторальная, но и междусекторальная конкуренция.
А чтобы Россия была более привлекательна для капитала, делается многое. Мы считаем, что инвестиционная привлекательность России повысилась. И это очень чувствуется по нефтяному и газовому сектору.
— Готова ли Россия раскрыть все свои данные о запасах не только газа, но и нефти, на чем настаивают страны «Большой Восьмерки»?
— Россия всецело поддерживает инициативу «Джоди» (JODY), которая касается большей прозрачности на нефтяном рынке. Я считаю, что первым шагом должна быть большая прозрачность на нефтяном рынке и постепенно переход к большей прозрачности по газовым вопросам. Но Россия — не единственная страна, обладающая запасами газа. Нам повезло, что их у нас больше, поэтому, наверное, и вопросов к нам больше.
Беседовал Морозов Сергей, ИА «Национальные Интересы», Москва
