Разборки в Ингушетии не являются терактами
В ночь на 17 марта в Ингушетии прогремело сразу два взрыва. Первый произошел в городе Карабулак Сунженского района республики. Там попытались подорвать железнодорожный состав с нефтью. А в 04.30 произошел взрыв базовой станции компании «Мегафон — Северный Кавказ» в ингушском селении Экажево. Базовой станции нанесен значительный ущерб, она полностью выведена из строя. Без связи остались все жители населенного пункта. В результате двух взрывов жертв нет. Возбуждены уголовные дела.
Для компании «Мегафон — Северный Кавказ» это уже четвертым взрыв подобного рода за последние полгода. В ночь на 31 октября 2005 г. была выведена из строя базовая станция компании в Назрани. Ранее, 17 октября 2005 г., взрыв базовой станции прогремел в селении Яндаре Назрановского района Ингушетии, а 30 сентября 2005 г. была взорвана базовая станция "МегаФона", расположенная на окраине селения Сурхахи.
Последние события в Ингушетии — подрывы поезда с нефтью, базовых станций сотового оператора, то есть преступления изначально не нацеленные на гибель людей, а только на уничтожение материальных объектов — это не терроризм, как сейчас модно подавать среди коллег, а война кланов за собственность или просто предупреждения конкурентам.
Об этом в интервью корреспонденту ИА «Национальные интересы» заявил высокопоставленный офицер Департамента по борьбе с организованной преступностью и терроризмом МВД России.
— Конечно, сейчас модно говорить о происках террористов, нагнетании ситуации в республике, с целью дестабилизации обстановки и прочую словесную шелуху, которая собой закрывает главное — неумение или нежелание местных сотрудников милиции искать преступников, — говорит офицер. — Обычно это оправдывается тем, что террористы, дескать, неуловимы, а на самом деле, те, кто подкладывал взрывчатку под поезд или станцию связи ходят рядом с милиционерами по улице, живут в соседних домах и все друг о друге все знают! — продолжает офицер. — Все северокавказские республики поделены между собой и внутри себя на преступные кланы, основанные на тейповом обществе. Они контролируют все сферы деятельности, особенно прибыльные. Там уже нечего делить, структура устоявшаяся и ломать ее никому не нужно.
— Иногда какой-то клан переходит границу другого клана. Обычно в таких случаях с «нарушителями концессии» сначала пытаются спокойно договорится, и только уже потом наносят удар, — продолжает офицер. Причем на Кавказе все-таки стараются трогать не людей — кровную месть никто не отменял, а причинить ущерб бизнесу. Понятное и доходчивое предупреждение, — рассказывает офицер. — Эта система деления территории и бизнеса на кланы и тейпы появилась в середине восьмидесятых годов, сейчас же она только окрепла.
В этой преступной схеме, по мнению офицера, «задействованы все, в том числе и местные правоохранительные органы».
— Представьте себе ту же Ингушетию — республику за полчаса на машине проехать можно. Все и всех знают, кто чем дышит, кто чем занимается. Но все повязаны родственными связями, например, один брат бандит, другой в милиции служит. И что он его арестовывать пойдет?! Нет, конечно! — говорит источник. — Но и свое бездействие надо как-то легализовать, вот и возникают версии и легенды о неуловимых террористах, которые поезда под откос пускают, и вышки сотовой связи взрывают без единой жертвы. И такие рапорты идут наверх, в Москву, а здесь, конечно, знающие люди им не верят, но молчат. Потому что у нас теперь новый приоритет — везде террористов искать, вместо того, что бы работать.
Александр Николаев
