Сергей Миронов
О том, какие темы могут возникнуть в ходе саммита G8, а также о роли парламентариев рассказывает председатель СФ Сергей Миронов
— Сергей Михайлович, Россия в этом году находится в центре международного внимания — председательствует в Комитете министров Совета Европы, а также принимает саммит "Большой Восьмерки". Какова будет ваша роль в этих событиях как спикера Совета Федерации?
— Мы уверены, что наше председательствование в Комитете министров Совета Европы продолжит реализацию тех планов, которые были в прошлом году намечены СЕ. Я считаю, что у нас есть интересные наработки совместно с Советом Европы по организации еще одного центра межрегионального и приграничного сотрудничества СЕ в Петербурге. Я лично всячески содействую продвижению этой идеи. Надеюсь, что как раз в рамках полугодичного председательствования России мы сможем определить конкретный формат такого международного центра.
Впервые 30 мая по нашей инициативе прошла встреча председателей парламентов стран ШОС в Москве, а в январе будущего года мы в Москве будем принимать очередную сессию Азиатско-тихоокеанского форума. Поэтому действительно очень активно на внешнем направлении работает российская дипломатия, и мы — парламентарии — не отстаем.
— Складывается такое впечатление, что на фоне саммита "Большой Восьмерки" в Санкт-Петербурге отношения Москвы и ЕС резко осложнились.
— Я не согласен с такой трактовкой и оценкой нынешнего состояния отношений России и Евросоюза и в целом с Европой. Действительно есть некоторые вопросы, а когда их не было?! Естественно, у каждой страны, у каждого регионального сообщества есть какие-то свои интересы, есть иногда разные подходы к решению существующих проблем, есть разная оценка происходящих событий — это нормально. Мы как раз и считаем, что такие форматы, как Совет Европы — очень хорошая форма для того, чтобы встречаться, выяснять позиции, находить общие консенсусы по тем или иным проблемам, разъяснять позиции каждой из стороны в случае возникновения вопросов.
— Россия сейчас критикуется Западом за то, что она использует энергоресурсы в качестве политического "оружия"…
— Когда кто-то пытается сказать, что Россия обладает большими углеводородными запасами и пытается использовать их в виде некого политического рычага, мы все время напоминаем, что вопросы обеспечения энергетическим потенциалом экономик разных стран взаимосвязаны. Когда возникли напряженности по транзиту газа в Европу через Украину, то это никому не нужно. Прежде всего, это не нужно потребителям, но это не нужно и поставщикам — России, не нужно Украине. И, собственно говоря, мы видели, как спокойно разрешился этот кризис, потому что тут как раз напрямую и обнажились эти вопросы взаимосвязанности многих стран с точки зрения создания режима энергетической безопасности.
— Какой рынок для России является приоритетным — европейский или азиатский?
— Очень часто приходится слышать вопросы именно в такой постановке — "или-или". Но в данном случае всегда работает принцип "и, и" — и на Запад, и на Восток.
— На саммите в Петербурге, возможно, будет затронут вопрос о демократии в России. Насколько оправдана критика российской демократии с точки зрения выстраивания Кремлем жесткой вертикали власти и недостаточного развития местного самоуправления?
— Мы считаем, что как раз развитие демократии, включая институт местного самоуправления, — это действительно важное завоевание России. Конечно, у нас свои особенности устройства местного управления, но в России до этого никогда не было таких полномочий, спущенных на самый низ, максимально приближенных к людям на уровне муниципального управления. Я еще раз напомню: на территории России появилось более 20 тысяч вновь созданных муниципальных образований. Это говорит само за себя.
— На саммите "Большой Восьмерки" может возникнуть еще одна неприятная для России тема — критика за ущемление прав человека в Чечне?
— Что касается вопроса о фактах, якобы, нарушения прав человека, в частности, в Чечне, мне всегда хочется сказать тем, кто об этом говорит: поезжайте в Чечню и посмотрите, поговорите с людьми. И только потом говорите о том, что реально там нарушается, и нарушаются ли вообще какие-либо права человека. Чеченский народ сделал свой выбор — выбор в пользу мира, в пользу созидания в составе Российской Федерации. Чеченцы действительно хотят как можно скорее залечить все раны войны.
Беседовал Сергей Морозов, ИА "Национальные интересы", Москва
