Эльдар Намазов
Находящийся с визитом в Баку вице-премьер — министр обороны России Сергей Иванов 31 мая не исключил ввода миротворческого контингента в зону армяно-азербайджанского конфликта в Нагорном Карабахе "в обозримом будущем". 5-6 июня в Бухаресте должна будет состояться встреча президентов Азербайджана и Армении. Тем временем президент Азербайджана Ильхам Алиев в ходе выступления на заседании сессии Парламентской ассамблеи HАТО заявил о решимости сохранить территориальную целостность Азербайджана и пообещал предоставить национальному меньшинству в Нагорном Карабахе высокую степень автономии. Автором идеи самой широкой автономии был покойный Гейдар Алиев. О том, что подразумевается под этим понятием, в интервью ИА «Национальные интересы», а также об интересах России в урегулировании конфликта рассказывает бывший руководитель секретариата Гейдара Алиева, политолог Эльдар Намазов.
— О какой степени автономии говорил Алиев, и можете ли привести примеры такой автономии в мире?
— Проблема заключается в том, что это понятие как бы не расшифровывается азербайджанской стороной. В свое время, когда Гейдар Алиев впервые заявил об этом, он предложил армянам Нагорного Карабаха такой же статус, какой у Татарстана в составе России. Однако никакого конкретного уточнения с азербайджанской стороны по этому поводу не последовало. Я считаю, что есть смысл азербайджанской дипломатии подготовить четкие границы этого статуса и представить его армянской стороне и Минской группе ОБСЕ. Это необходимо сделать для того, чтобы всем было понятно, что конкретно предлагает Азербайджан. В то же время, это может служить демонстрацией того, что Азербайджан в урегулировании конфликта исходит из принятых европейской практикой стандартов самоуправления национальных меньшинств. В этом отношении наше предложение должно быть приемлемым армянской стороной, так как нет ничего такого, что бы говорило об ущемлении их прав. Конкретизация вопроса о статусе позволила бы международному сообществу понять, кто и какие цели преследует в этом конфликте. Суть позиции Азербайджана такова: исходя из мировой практики и европейских стандартов, армянскому меньшинству в Нагорном Карабахе предлагаются права и полномочия свободно развивать экономику, культуру, национальные традиции, поддерживать связи с Арменией и прочие соответствующие международным нормам права.
— То есть исходной моделью автономии в понимании азербайджанской стороны остается модель автономии Татарстана?
— По крайней мере, Гейдар Алиев впервые использовал такое сравнение. Это было в середине 90-х, но дальше сравнения дело не пошло. Необходимо учесть, что за последние 5-6 лет претерпел определенные изменения статус самого Татарстана. Поэтому за исходную модель здесь уместно брать статус европейских стандартов по правам национальных меньшинств.
— Но армянская сторона не раз заявляла, что не приемлет каких-либо вертикальных отношений с Баку. Как быть в этом случае?
— Отсутствие вертикальных отношений с Азербайджаном означает независимость Нагорного Карабаха. Понятно, что Азербайджан с таким подходом согласиться не может. В демократических странах вертикальные связи не означают диктат и подавление нацменьшинства. Это новое качество взаимоотношений, при котором центр осуществляет полномочия, не подвластные нескольким десяткам тысяч людей. И это не мешает, а наоборот, помогает нацменьшинству сосредоточиться на своих основных социальных и прочих вопросах. Поэтому разграничение полномочий — это вполне естественный процесс. В деле определения взаимоотношений нацменьшинства в несколько десятков тысяч человек, с одной стороны, и остальных восьми миллионов населения разграничение полномочий логично. И поэтому о полном отсутствии вертикальных связей говорить не приходится.
— Переговоры в рамках МГ ОБСЕ ведутся уже десять лет. В Азербайджане все чаще подвергают сомнению способность МГ ОБСЕ достичь мирного решения армяно-азербайджанского конфликта. Может, настало время изменить формат МГ?
— Я считаю, что у МГ есть потенциал довести дело до заключения взаимоприемлемого мира. Не думаю, что в нынешних условиях реально изменение формата Минской группы. Еще неизвестно, чем новый формат будет лучше старого. К тому же, новому формату понадобится несколько лет, чтобы втянуться в работу, понять все тонкости этого процесса. Кроме того, если какие-то страны мешают мирному процессу, то и вне МГ они могут проводить эту политику. Если менять формат ради того, чтобы другие страны, наоборот, помогали достижению мира, то опять же они могут это сделать независимо от того, в составе или нет МГ. Словом, это непринципиально. Важно другое: чтобы все три сопредседателя Минской группы выступали из согласованных позиций. В последнее время мы видим все большее сближение позиций сопредседателей. Это позитивный процесс.
— Но США проявляют большую активность. Последним на этот счет выступил Джордж Буш, который в письме, направленном Ильхаму Алиеву по случаю Дня республики, отметил, что с нетерпением ждет скорейшего решения конфликта между Азербайджаном и Арменией. Может быть, Белый Дом хочет сделать предложение, от которого Алиев и Кочарян не смогут отказаться?
— Активность США действительно на виду. Можно объяснить старания американцев разными причинами: ситуацией, складывающейся вокруг Ирана, пуском в действие нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан (БТД), скорым завершением строительства газопровода Баку-Тбилиси-Эрзрум (БТЭ) и т.д. Но не всегда активность американцев надо воспринимать как соперничество с Россией. Я думаю, что в интересах России урегулирование армяно-азербайджанского конфликта.
Давайте гипотетически представим, что урегулирование не состоялось. Азербайджан продолжает наращивать свои «мускулы» за счет больших доходов от нефти, модернизирует армию. Естественно, баланс сил меняется в пользу Азербайджана. У Баку возникает желание использовать этот фактор для решения проблемы. Армянская сторона также не будет сложа руки наблюдать, как из года в год меняется баланс сил в сторону Азербайджана. В этом процессе возникает реальная угроза возобновления войны. Причем, инициатором может выступить как Азербайджан, так и армянская сторона, которая захочет предупредить изменение баланса сил и помешать реализации БДТ, БТЭ, тем самым, лишив Баку огромных возможностей для усиления. Так же может поступить и Азербайджан, добившись перевеса сил.
Тут надо подумать над тем, выгодно ли России возобновление войны в Карабахе? Думаю, это может нанести ей огромный ущерб. Во-первых, любая дестабилизация на Южном Кавказе рано или поздно отражается на ситуации в Северном Кавказе. И, наоборот, война в северокавказском регионе сказывается в трех южнокавказских странах. Эти регионы в определенном смысле — сообщающиеся сосуды. Это мы чувствовали и во время Карабахской войны, и во время Чеченской.
Во-вторых, Россия старается иметь тесные, дружеские отношения с Арменией и Азербайджаном. Но на армянской территории есть российские военные базы, и эта страна входит в Организацию договора о коллективной безопасности (ОДКБ). Получается, что Россия имеет определенные обязательства перед Арменией. Но в случае возобновления войны боевые действия будут идти на территории Азербайджана, к которым Армения никакого отношения не должна иметь, и на которые не распространяются военные гарантии, предусмотренные в рамках ОДКБ.
С другой стороны, Армения и Азербайджан будут тщательно следить за действиями России. И каждый ее шаг вызовет неоднозначную реакцию. Даже если РФ сохранит полный нейтралитет в случае начала войны, это не избавит Россию от обвинений той или иной стороны конфликта. В этом смысле, я думаю, РФ крайне невыгодно возобновление вооруженного противостояния между Баку и Ереваном. Это может сильно ударить по интересам России либо в Армении, либо в Азербайджане, а может и в обоих государствах. Не зависимо оттого, кто проявляет в Минской группе активность, Россия заинтересована в разминировании тех мин замедленного действия, которые существуют в отношениях между противостоящими сторонами, чтобы избежать военной эскалации конфликта. Конфликт ведь нанесет вред и Азербайджану, и Армении. И, думаю, не пройдет бесследно самой России.
Беседовал Сабир Гасым, ИА «Национальные интересы», Азербайджан
