Судом над Ульманом государство нанесло армии удар, какого не смогли нанести даже пятнадцать лет разрухи
21 августа в Северо-Кавказском военном суде начнется очередной процесс по «делу капитана Ульмана». Теперь, в отличие от предыдущих слушаний, судить Ульмана и трех других обвиняемых будет не коллегия присяжных, а три профессиональных судьи.
Напомним, что Северо-Кавказский окружной военный суд, основываясь на оправдательном вердикте присяжных, отобранных из различных регионов России, дважды выносил оправдательный приговор по данному делу, который затем отменялся Военной коллегией Верховного Суда РФ. Четверо военнослужащих Главного разведывательного управления (ГРУ) Генерального штаба ВС России во главе с капитаном Эдуардом Ульманом обвиняются в убийстве шести жителей Шатойского района Чечни. Инкриминируемые группе Ульмана преступления были совершены в январе 2002 года. Северо-Кавказский военный суд, где рассматривается дело, дважды на основании вердикта присяжных выносил подсудимым оправдательный приговор. Вышестоящий суд отменял эти постановления. Новый, третий по счету, судебный процесс по «делу Ульмана», был приостановлен до решения Конституционного суда. 6 апреля 2006 года Конституционный суд, по запросу Президента Чечни Алу Алханова, постановил, что до формирования в Чечне суда присяжных рассмотрение дел в отношении военных по преступлениям, совершенным на территории республики, не может рассматриваться присяжными. «Дело Ульмана» раскололо наблюдателей на две части – одни считают, что нельзя судить офицера, выполнявшего приказ вышестоящего командования о расстреле задержанных, вторые считают, что если не установлено, кто конкретно отдал приказ Ульману на расстрел, то можно осудить хотя бы его и его сотоварищей. В Интернете развернулась дискуссия, начался сбор подписей в поддержку капитана Ульмана.
Виноват ли Ульман в том, что выполнил заведомо преступный приказ командования, надо ли его судить уже в четвертый раз и что это будет за суд, размышляет известный писатель, журналист, человек, который сам воевал в Чечне, Аркадий Бабченко.
— Как Вы относитесь к решению Конституционного суда России, который постановил, что Ульмана и его сослуживцев надо судить вновь? И как к этому решению отнесся сам Эдуард Ульман?
— Мы с ним общались по электронной почте – он считает, что его фактически засуживают. Он уверен, что после двух оправдательных вердиктов присяжных на сей раз приговор будет обвинительный. Лично я считаю, что Ульман виновен, но при этом не надо делать из него козла отпущения. Если Ульман получит свои 10 лет лишения свободы, то рядом с ним должны сидеть на скамье подсудимых те, кто отдавал приказ не только капитану Ульману, но и те, кто начинал первую и вторую чеченские войны! У нас судят стрелочников – за всю вторую войну нашли только трех козлов отпущения: Буданов, Аракчеев, Ульман. За все те тысячи погибших в этих двух войнах. Если бы власть решилась использовать Ракетные войска стратегического назначения для уничтожения Чечни, то по этой логике она потом бы осудила того капитана, который бы нажал по приказу на кнопку «Пуск». Если они решили использовать спецназ ГРУ на своей территории, против своих граждан, что, кстати, запрещено – спецназ ГРУ можно использовать только за пределами страны – то также должны быть под следствием и судом. Поэтому – этот суд явный фарс. Он уже не имеет никакого отношения к правосудию, он идет в угоду каким-то политическим раскладам. И лично меня как гражданина России, как ветерана боевых действий это решительно не устраивает! Если вы хотите судить солдат своих за эту войну, то судите нас всех, судите лично меня! Почему выбран один козел отпущения?
— То есть вы тоже убивали, и, следовательно, также виновны?
— Я стрелял! Но попал я или не попал – я не могу сказать!
— Аркадий я знаю, что Вы – автор обращения в защиту Ульмана. Где оно размещено и что говорят люди в ответ на это обращение?
— Обращение мы написали на сайте www.artofwar.ru. Это литературный сайт, на котором собрались ветераны всех локальных войн, которые пишут о своем печальном опыте. И мы написали это обращение.
— О чем в нем говориться?
— Проще процитировать обращение, чем передавать его словами. Хочу отметить, что это первое обращение, которое вызвало бурю эмоций, сейчас мы написали новое, из-за изменившейся ситуации – решения Конституционного суда. Но смысл остался прежним – справедливое правосудие. Но процитирую первое обращение:
«Президенту Российской Федерации Путину В.В., Председателю Совета Федераций РФ Миронову С. М., Председателю Государственной Думы РФ Грызлову Б. В., Премьер-министру РФ Фрадкову М.Е., Министру обороны Иванову С. Б..
Обращение ветеранов локальных войн. Уже более пяти лет в судах различной инстанции рассматривается так называемое «Дело Ульмана». Обвинения по статьям Уголовного кодекса РФ предъявлены четверым российским офицерам. В апреле 2004-го и в мае 2005-го годов «Дело Ульмана» дважды рассматривалось судами присяжных. В обоих случаях офицеры были признаны невиновными, по всем предъявленным пунктам обвинения. Тем не менее, уже в третий раз все начинается сначала – на этот раз дело должно рассматриваться в военном суде.
На протяжении пяти лет четверо офицеров фактически пребывают в подвешенном состоянии. Точно в таком же состоянии находятся тысячи солдат и офицеров, принимавших участие в контртеррористической операции в Чечне. И речь сейчас идет не о виновности или невиновности группы Ульмана. Речь идет уже об отношении власти к своей армии. Да, преступления, совершаемые военными в Чечне, давно уже стали обыденностью. Жизнь человека в этом регионе не стоит сейчас ничего. И суды над военнослужащими, убивающими людей в состоянии алкогольного опьянения или ради наживы, безусловно, справедливы. Однако «дело Ульмана» кардинально отличается от подобных дел. Ульман не был пьян, не занимался самоуправством, не собирался грабить, мародерничать или похищать людей. Его группа находилась в засаде и выполняла боевое задание. Государство само призвало его на службу, дало ему оружие и приказало воевать, за что, в итоге, он и оказался на скамье подсудимых. Не будем сейчас рассматривать преступность или невиновность действий группы Ульмана. Каждый сам для себя должен решить, как он поступил бы в подобной ситуации – сделал бы то, что приказывают, или бросил бы все и уволился из армии. Не будем сейчас рассматривать и преступность приказа, потому что согласно специфике спецназа приказ априори не может быть преступным.
Но надо понять, что Ульман поступил так, как ОБЯЗАН был поступить. Так, как его учили. Потому что спецназ – вне морали. В то время, когда другие в ВУЗах изучают экономику или бухучет, офицер спецназа изучает способы убийства людей. И посылают его на войну именно за этим – убивать. Защита отечества, священный долг, почетная обязанность, служба Родине — за всеми этими словами кроется одно – убийство других людей. И в войсках специального назначения, в силу их специфики, это возведено в абсолют. В закон, по которому каждый, кто увидел группу спецназа, должен быть убит. Иначе нельзя. Это — закон войны, которую вы ведете. Закон спецназа, который государство обучает убивать и выполнять этот закон. Ульмана учили именно этому. И если вы решились использовать прошедших специальную подготовку диверсантов-профессионалов против граждан своей страны на своей территории – какого еще результата вы ожидали?
Если вы против убийств, откажитесь от войны вообще. Откажитесь от армии и спецназа. Перестаньте обучать людей убивать друг друга. Поставьте во главу угла человеческую жизнь как абсолютную, бесспорную ценность. Если же вы не в состоянии этого сделать, то защищайте свою армию и своих солдат!
Этим судом государство нанесло армии такой удар под колени, какого не смогли нанести даже пятнадцать лет разрухи. Когда власть сдает своих солдат, она уничтожает армию. Не надо никаких вторжений противника – два-три таких суда и армии больше нет. Потому что никто не будет служить, если единственной платой за службу оказывается шанс угодить за решетку.
Вы все продолжаете и продолжаете гнать в Чечню новое пушечное мясо, закручиваете этот водоворот все сильнее и с обеих сторон. Вероятно, благо России, будущее её поколений, требует новых смертей своих граждан. Вероятно, без убийств Россия обречена на гибель. Вероятно, Россия без этой войны обойтись не может. Пусть так. Вам, видимо, виднее. Но почему тогда Вы предаете своих солдат? В Конституции записано: «защита Отечества является долгом и обязанностью гражданина Российской Федерации». Мы свой долг по отношении к государству выполнили, когда оно посчитало это необходимым. Почему государство не выполняет свой долг по отношению к нам?
Очевидно, что Ульман попросту назначен на роль «козла отпущения», как того требует сложившаяся на данный момент политическая ситуация. Вы судите его за убийство шестерых человек, потому что у них не было оружия. Но если бы в той машине у тех же самых людей был бы найден хоть один патрон, вы назвали бы Ульмана героем и вручили бы ему орден. Никто не спрашивает, сколько человек Ульман убил до этого. Никто не спрашивает, сколько человек было убито снарядами, выпущенными из орудий 160-го танкового полка, которым командовал Юрий Буданов. Сколько среди них было детей. Никто не спрашивает, кто же, в конце концов, ответит за гибель детей Беслана? С вашей точки зрения, видимо, между этими убийствами есть разница. С нашей точки зрения разницы нет никакой. Убийство всегда остается убийством независимо от способа его совершения.
Такой позицией вы подталкиваете армию к совершению новых преступлений. Этот суд посылает одно единственное послание — убивай, но не забудь подкинуть патрон. А если ты раскаешься в происшедшем, начнешь оказывать помощь раненным и на следствии сам расскажешь, как было дело — ты преступник.
Убиты шесть человек. Безусловно, это преступление, без всяких «но» и «если». И кто-то должен ответить за эти шесть загубленных жизней. Вы для себя решили, что отвечать должны мы, ваши игрушечные солдатики. Мы для себя решили по-другому. Мы больше не будем оставаться в стороне. Мы – не безмолвное стадо. Мы больше не позволим сдавать «своих». Доказательством тому служат эти подписи. Эту грязную войну начали не мы – поверьте, каждый из нас с большим удовольствием остался бы дома на диване. Эту грязную войну начали вы. Так потрудитесь сами отвечать за свои преступления.
Мы не требуем оправдания Ульмана — это не в нашем праве. В конце концов, степень виновности или невиновности гражданина определяет суд. Мы требуем прекращения практики назначения крайних! Мы требуем всестороннего объективного расследования
по делу и выявления реальных, а не назначенных виновников! Мы требуем прекращения фарса судилища! Также мы обращаемся ко всем ветеранам локальных войн бывшего СССР и России. Братцы! Дело Ульмана — наше дело. При том разгуле бесшабашности, при котором ведется «контртеррористическая операция» в Чечне, при полном отсутствии внятной политики РФ на Кавказе, практически при отсутствии управления войсковыми операциями, при таком грязном ведении войны против граждан собственной страны на территории собственной страны же, в которую втянута собственная армия – на месте капитана Ульмана мог бы оказаться каждый из нас. Собственно, все мы и так были на его месте. Все мы стреляли. И это не Ульману не повезло, что его «сдали», это нам повезло, что не сдали нас. Мы сейчас не сидим не потому, что государство считает, что мы не совершали преступлений, а потому, что не потребовались очередные «козлы отпущения». Мы считаем, что молчать дальше нельзя. Нельзя позволять власти и дальше использовать нас. Нельзя позволять выкидывать себя на помойку. За те двенадцать лет, что идет война, Чечню прошло около миллиона человек. Это население большого города. Пятьдесят дивизий. Нас много. Мы – сила. И в наших силах изменить наше настоящее и наше будущее.
— И сколько человек под этим обращением подписалось?
— Под этим моим обращением стоят подписи полутора тысяч человек. Но с него волна пошла по России. Оно появилось в регионах, и люди дальше стали действовать. Всего по регионам собрано более 15 тысяч подписей не в защиту конкретного капитана Ульмана, а за требование справедливого суда. Эти региональные обращения и подписи переданы в Главную военную прокуратуру и Администрацию Президента России. Обращения к первым лицам страны были приняты общественными организациями и местными депутатами в Новосибирске, Хабаровске, Улан-Уде, где служит Ульман и даже Санкт-Петербурге. Свои полторы тысячи подписей мы тоже передадим, но тут суть в том, что подписи продолжают поступать, несколько десятков человек в день подписываются под обращением.
— Есть ли отрицательные подписи под Вашим обращением?
— Конечно, есть. Они никуда не сносятся, не удаляются, просто складываются в отдельную папку. И их не так и мало. Это неплохой срез с общества – мне не очень нравится, что немало подписантов-националистов. Они не вникают за что и кого, но подписываются. В обществе создается мнение, искусственно или само по себе, неважно: ты за Ульмана или за нерусских. А это совершенно неверно! Но в основном подписываются военные люди, служившие когда-то или проходящие службу сейчас. И как ни странно – довольно много подписей гражданских людей, которые просто высказывают свою позицию. При этом очень много людей не требуют оправдания Ульмана – они против этого судилища, против фарса. Красной нитью во всех наших действиях проходит то, что мы не требуем оправдания офицеров ГРУ, мы требуем справедливого расследования этого дела. И в ответах то же самое – не надо назначать крайних!
— Аркадий, на Ваш взгляд, неизбежное осуждение Эдуарда Ульмана и его группы приведет к потере престижа в Вооруженных силах и спецназе? И как на это реагируют официальные организации Минобороны, которому подчиняется ГРУ?
— С представителями Минобороны я не связывался. Мне их реакция абсолютно неинтересна, потому что полностью предсказуема. Престиж службы в армии – он уже опущен на уровень плинтуса. Другое дело, что этот суд нанесет офицерскому корпусу, который еще честно служит, удар под дых. Это понятно – кому охота служить в армии, в которой ты выполняешь приказ, а тебя сажают. Никто не станет. Но я понимаю, что Ульмана и его группу осудят, а в армии это не вызовет волну протеста. Армия стала настолько инертна, что там не будет возмущения, массовых увольнений, никто не будет снимать погоны. Проглотят, как проглотили уже многое.
— Получается, что в армии остались только те, кто готовы проглотить даже суд над собой, нормальные офицеры уже уволились?
— У меня такое ощущение сложилось уже 1997 году. После первой войны в Чечне и такого ее окончания из армии был массовый отток. Но давать оценку действующему офицерскому корпусу я бы не стал. Не имею права.
— Как вы считаете, результаты от передачи подписей будут?
— Если их просто передать, то результатов не будет. Будет все спущено на тормозах. Ну передали подписи, получили в ответ отписку, что это было принято, дело передано чиновнику Пупкину и все. Дело не только в передаче подписей, сколько в волне общественного мнения. Если удастся это поднять в СМИ, тогда результат возможен. Но, явно Первый канал нас не покажет. Однако региональные газеты довольно активно пишут на эту тему. В регионах это как-то поддерживается, но в центральных СМИ – тишина. Так что, на мой взгляд, это тупиковый, безрезультатный путь.
— Но Вы на него идете?
— А как не идти?! Я не могу не идти! Нельзя же всю жизнь потом корить себя, что ты ничего не сделал!
Беседовал Александр Чуйков, ИА «Национальные интересы», Москва.
