Грузия готовит три антиабхазских плацдарма
На фоне войны на Ближнем Востоке тема «замороженных» конфликтов на постсоветском пространстве – Абхазии и Южной Осетии – отошла на второй план. Между тем сами конфликты никуда не делись. Постоянные нарушения с грузинской стороны, милитаризация Кодорского ущелья Абхазии, постоянные провокации в зоне ответственности российских миротворцев в Абхазии и Южной Осетии говорят о том, что Грузия не отказалась от своих планов тем или иным путем восстановить свою «территориальную целостность» и особо не думает о способах и цене этого восстановления. О том, что сейчас происходит в этом регионе, какие перспективы урегулирования конфликта и почему Москва упустила свой шанс спокойно принять Абхазию и Южную Осетию в состав РФ ИА «Национальные интересы» рассказал кандидат исторических наук, зав. отделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа Сергей Маркедонов.
— Сергей Мирославович, Россия немного отвлеклась в связи с войной в Ливане от своих южных границ, от «замороженных» конфликтов в Южной Осетии и Абхазии. Что там сейчас происходит и не повлияют ли события на Ближнем Востоке на нашу активность там?
— Я думаю, что существенно не повлияет. Она будет такая же стандартно-статистической. Политика будет такой же, как раньше.
— То есть пока Тбилиси серьезной войны не готовит и нам нет смысла как-то активизировать силы, в том числе и политические, на этом участке?
— Мне кажется, что в России несколько переоценивают так сказать шизофренический характер Михаила Саакашвили. Мне кажется, он человек достаточно разумный, рациональный, несмотря на склонность к эпатажу. Он прекрасно понимает, что серьезная война сейчас не в его интересах. Я, честно говоря, не верю в волшебную возможность перевоплотить грузинские вооруженные силы во что-то серьезное.
— А как Вы оцениваете боеспособность ВС Грузии?
— Я, конечно, человек не военный, я не могу делать глубокие аналитические проработки в этом вопросе. Но если говорить чисто по цифрам, то все ВС Грузии, включая пограничные войска, составляют 31 тысячу человек. Им противостоят 3 тысячи осетин, непосредственно поставленных под ружье. Но мне говорили и люди близкие к Багапшу, и Какойты, что осетины значительно лучше сейчас подготовлены, чем абхазы. Я недавно был в Абхазии и заметил некий элемент «шапкозакидательства». Я считаю, что это из-за того, что прошло много времени с момента окончания войны. А осетины с 2004 года живут в состоянии нарушенного статус-кво и более серьезно относятся к подготовке резервистов. Тем более, что стратегическая ситуация у них гораздо хуже, чем у Абхазии. Отсюда более высокая боеготовность. Ребята 16-17 лет после школы идут на позиции, учатся обращаться с оружием, рыть окопы, другие фортификационные сооружения. Причем, приезжая в Абхазию, даже зрительно понимаешь разницу – почти не видишь людей в камуфляже, нет такой шпиономании, которая характерна для Южной Осетии. То есть милитаризация в Южной Осетии гораздо выше, так как уже два года они живут в ожидании возобновления вооруженного конфликта. Абхазия только сейчас, после операции Грузии в Кодороском ущелье, столкнулась с этой проблемой вновь. Так что я не исключаю и рост милитаризации в Абхазии.
— Кодорское ущелье – действительно реальный плацдарм для Грузии в случае решения о новой войне в Абхазии?
— Но пока время работает против Грузии, в октябре ущелье станет непроходимым. Если только Грузия действительно не расширит там аэропорт, как неоднократно заявлялось Тбилиси. Тогда оттуда смогут вылетать боевые самолеты. Раньше сохранялось подобие равновесия: абхазы, грузины, между ними сваны. Тот же Гальский район – мегрелы.
— Так что же сейчас изменилось в военной и политической ситуации?
— В военно-политической ситуации нарушен статус-кво. Его теперь нет. Теперь грузины, а вслед за ними многие европейцы и жители постсоветских стран, заговорили о «замороженных конфликтах», как о чем-то отрицательном. Я же считаю, что статус «замороженного конфликта» – это положительно, пока не выработаны компромиссные решения. Иначе, если мы торопимся все быстро «размораживать», то мы получаем ситуацию, какая совсем недавно была на Ближнем Востоке, мы получаем тупиковую ситуацию, как на Кипре, в Косово. Как же нам всем хочется к какой-то дате все быстренько решить!
— Но Россия – не сторонник «разморозки» конфликтов в Абхазии и Южной Осетии. Это Грузия стремится отметить очередной Новый год в Цхинвале.
— Да, я имел в виду не Россию, а Грузию. Грузины сами нарушили грузино-абхазский статус-кво, который существовал с середины 90-ых годов. И это главный итог Кодорской операции. Причем я бы не стал говорить только о нарушениях Московских соглашений, это всего лишь правовая сторона, все значительно шире. Это переформатирование всего миротворческого процесса. Сейчас Грузия говорит уже о двух Абхазиях, а раньше речь шла только обо одной, которую олицетворял сначала Ардзинба, потом Багапш. А теперь речь уже идет о двух Абхазиях на одной территории – есть эмигрантское правительство, которое собираются перевести в Кодорское ущелье, и есть власть в Сухуми. Причем первое до этого было, по сути, грузинским министерством по делам Абхазии. Теперь его пытаются сделать некой самостоятельной политической фигурой, с которой Тбилиси, например, и будет вести переговоры как с легитимной властью. Или будет их командировать на переговоры с Сухуми, что бы, так сказать, самим не марать руки.
— Но Сухуми не согласится вести с ними переговоры, пример уже был.
— Так цель и не в том, что бы они согласились, такой цели у Тбилиси нет. А цель – повторить сценарий 2004 года в Южной Осетии, то есть начать пробовать силы противоположной стороны, делать замеры по итогам этих проб и выстраивать дальше стратегию реванша. То есть попробовали – посчитали. Миротворцы, например, дали слабину – пустили Вооруженные силы Грузии в верхнюю часть Кодорского ущелья.
— Но они не могли реально противостоять регулярным войскам!
— И это, кстати, одна из претензий абхазской стороны – не должны по мандату пропускать, значит стойте на смерть, но не пропускайте.
— А что миротворцы реально могли сделать в ситуации, когда мимо них идет бронетехника и грузовики с личным составом?
— Я не принимаю здесь сторону абхазов, у них менталитет маленького народа, немного провинциальный. Я понимаю, что те же Московские соглашения не дают прямых ответов, где мы можем применить силу, а где нет. Там достаточно размытые формулировки. А грузинская сторона этим пользуется и повторяет южноосетинский сценарий. Там Дагомыские соглашения, здесь Московские соглашения. Грузии надо показать их неработоспособность, сделать их в политико-правовом смысле ничтожными, показать, что они не работают. А когда единственный правовой документ, который регулирует миротворческую деятельность и взаимоотношения сторон, не работает, то тогда Тбилиси получает большую свободу для любого маневра. То есть сейчас главная задача – показать в первую очередь мировому сообществу ничтожность этих соглашений, их неработоспособность. То есть изменить баланс сил и начать играть на повышение, попробовать здесь, прощупать там, поискать слабину. Ведь ситуация в Кодорском ущелье не просто спецоперация, это прекрасная разведоперация. Сразу куча сведений для анализа – как повели себя русские миротворцы, как повели себя абхазы, как международные наблюдатели, как мнение Запада отреагировало. Это серьезный съем информации! Также это и пиар-акция – идея двух Абхазий, на части территории которой восстановлена власть Грузии. И плевать, что там это была серая зона, которую Абхазия реально не контролировала. Есть некий пиар-акт, контроль над частью географической территории в самом сердце, или в другой части тела. Кто на Западе понимает, кроме кучки людей серьезно занимающихся этой проблемой, что Абхазия никогда не контролировала Кодор? Кто на Западе знает, кто такие сваны?!
— Хорошо, а почему тогда Россия, прекрасно понимая это, не говорит об этом вслух?
— А вот это и есть самая слабая сторона российской дипломатии. О нарушениях говорят эксперты, говорит Станислав Лакоба, секретарь Совбеза Абхазии. А где наш МИД? Я не вижу, чтобы каждый день, каждый час со Смоленской площади говорили это нарушение подписанных международных соглашений – это разворачивание плацдарма и тому подобное! Тем более, что ситуация очень похожа на 14 августа 1992 года, тогда вошли в Абхазию под предлогом борьбы с звиадистами, взять под охрану участок железной дороги. Сейчас вошли под предлогом арестовать Квициане, правда арестовали только его машину. Но фактически ведь вошли в Абхазию, создали плацдарм для дальнейшего продвижения.
— То есть, на Ваш взгляд, это подготовительные действия перед началом войны?
— Если не к войне в формате вооруженного конфликта в 1992-1993 годах, то, по крайней мере, к изменению баланса сил и постепенному прощупыванию сил и средств Абхазии, ее возможности ответить на удар.
— Есть мнение, что операция в Кодорском ущелье проводилась с целью отвлечения внимания от возможной военной операции против Южной Осетии. Вы согласны?
— Такой вариант не исключен. Хотя возможно, в действиях грузинской стороны есть некий элемент самоуверенности, так как у Москвы сейчас позиции не очень хорошие, мы сами себя по разным причинам загнали в угол, недостаточно активны. Хотя для Грузии воевать на два фронта, да даже на один, будет самоубийством.
— Я недавно разговаривал с грузинкой, она живет в Москве, но на месяц съездила на родину, в Тбилиси. Она рассказала, что если раньше Михаила Саакашвили называли наш Мишако, то сейчас – наш идиот. При этом грузинская оппозиция чрезвычайно слаба. Как Вы считаете, найдутся ли в Грузии политические силы, которые смогут остановить того Окруашвили, который просто рвется повоевать?
— Что такое оппозиция в Грузии? Надо себе отдавать отчет, что грузинская оппозиция по части русофобии даже опережает Саакашвили, очень многие ее члены, во всяком случае.
— А Игорь Гиоргадзе?
— Я вас умоляю! Это мы в Москве можем говорить, какой замечательный политик Гиоргадзе, а сколько у него дивизий?! Реально популярность Гиоргадзе в Грузии нулевая. Так что я бы не стал про него говорить. Так у реальной оппозиции, которая может на что-то претендовать, русофобия развита прекрасно. Жвания был более-менее разумным политиком. Его ведь прочили на первую роль в революции роз, но он не прошел кастинг в Вашингтоне и дома, в Грузии. Саакашвили кастинг прошел. Красивый мужик, говорить умеет, женщинам нравится, с Западом умеет общаться.
— Ваш прогноз на развитие ситуации в регионе?
— Я думаю, что пока будет ситуация постоянных провокаций, постоянных локальных столкновений. Сложно сказать в какие формы это выльется. Мне кажется, что Грузия будет стремиться расширить плацдарм антиабхазской борьбы на Галльский район, это так сказать первый фронт. Потому что Кодорское ущелье реально доступно всего несколько месяцев в году. В этом году оно закроется уже в октябре. Потом там зимой очень не жарко, мягко скажем. И я не представляю, как они смогут там жить и работать.
— Что говорит в пользу начала войны? И что говорит не в пользу войны?
— В пользу начала военных действий говорит то, что в Кодоре сосредоточена большая по численности группировка, ее надо либо выводить, либо двигать вперед. Потому что за два месяца стояния там они все Кодорское ущелье сожрут в прямом смысле слова. Так что ресурсы там ограниченные, и нечего войскам сидеть в горах и выть на смежные шапки. Значит надо либо в Абхазию на теплый песок, либо обратно. Тем более, что в горах небольшая группа людей может сдержать гораздо большую по численности наступательную группировку. Так что фронт расширять необходимо. И расширять именно в Галльском районе. Это будет второй фронт. И третий – морской фронт, высадка десанта с моря. Многие абхазские официальные лица говорили мне, что именно морской фронт вызывает у них больше всего опасений. У Грузии есть боевые катера, а у Абхазии ВМФ – это прогулочные катера, оборудованные пулеметами, спасательные лодки с пулеметами. Когда я в прошлом году был в Абхазии, мне показывали эти лодки. Урон они, конечно, могут нанести, но не столь значительный. Плюс грузины были достаточно активны в морской акватории Черного моря. Правда, их активность почему-то прервалась весной прошлого года. Так что вот три возможных варианта – Кодор, Гальский район, морское побережье. Так что Грузия, скорее всего, будет провоцировать во всех трех фронтах. В Кодоре попробовали – получилось. Пробуют и в Гали. Там с января этого года пошли провокации. Сам господин Окруашвили ходил туда в рейды глубинной разведки. А осетины мне рассказывали, что в период обострения обстановки в 2004 году Окруашвили сам также ходил в разведку и убивал. Хотя, это все на словах, конечно.
— Если начнется война в Абхазии или Южной Осетии пойдут ли туда добровольцы из регионов России и как эта ситуация отразится на всем Кавказе?
— Я думаю, что Северный Кавказ, безусловно, втянется в конфликт. И неважно, будет ли Москва поддерживать или не будет. Даже в условиях хаоса начала 90-ых годов, туда шли люди воевать. А сейчас даже если Москва заявит, что вмешиваться не надо, люди все равно поедут помогать, все вмешаются кому надо. Если говорить об официальной позиции России, то, скорее всего, будет избрана тактика неофициальной поддержки, техникой, например, неопознанными летающими объектами. Например, Цхинвал можно удержать только с помощью таких вот неопознанных летающих объектом типа МИ-24. Но официального вмешательства не будет. Но если грузины, например, войдут в Цхинвали, начнут резать людей, тогда я допускаю, что российские войска могут вмешаться. Но только когда Саакашвили перейдет все разумные границы и всем станет понятно, что он за персона.
— Но Россия должна же отвечать за эти регионы, ведь там живут граждане России?
— Дипломатически должна отвечать! Я бы, честно говоря, был и за более активные действия, но мы реалисты. И, например, я не разделяю мнение многих патриотов о том, что Россия должна превращаться в подобие СССР. Вот зачем нам Ближний Восток? Отдать его американцам, пусть они сами там разбираются. А нам-то зачем дружить с этими ребятами цветов ислама?! Где их помощь была, когда наших дипломатов в Ираке убивали? Пусть американцы там себе шишки набивают в построении демократии. Пусть и в Закавказье строят демократию! Поздно мы спохватились. Помните, как нас клевали за Чечню? 11 сентября после терактов Путин первым позвонил Бушу, всё – Чечню сразу забыли. В 2003 году надо было американцев в Ираке поддержать – и нам бы сразу все СНГ слили! А теперь уж чего говорить, опоздали!
Беседовал Александр Григорьев, ИА «Национальные интересы», Москва
